На сильном ветру ломается то дерево, что гнется.

Зота никак не мог заглушить в памяти слова, что сказал ему на прощание Акиев. Последние несколько недель они преследовали его на каждом шагу. Днем голос учителя звучал в голове Зоты подобно тихому шепоту; когда же наступала ночь, этот шепот превращался в раскаты грома.

И этот вечер ничем не отличался от прочих. Зота знал, что его ждет очередное испытание.

Поднялся ветер, его завывания разносились над Горгоррой, словно ледяное дыхание умирающего бога. Холод проникал сквозь зеленые, белые и синие одежды монаха, пробирая до костей. Зота был хорошо знаком с горными штормами, которые были частыми гостями монастыря Плывущего Неба, и стоически переносил их, но этот ветер был совсем иным. В его вое слышалась настойчивость, наполнявшая монаха беспокойством, – словно лесных богов охватил страх.

Зота мерил шагами границу лагеря, постукивая своим посохом по покрытой лишайником земле. Вокруг поляны, где он остановился на ночь, возвышались мшистые сосны, березы и очень старый дуб. Его огромные корявые ветви простирались над лагерем, будто защищая клочок земли под собой.

Возле костра, завернувшись в рваные шерстяные одеяла, спало двое мужчин. Зота надеялся провести ночь в одиночестве, но беженцы, появившиеся в лагере вскоре после заката, нарушили его планы. Он хотел бы отказать им в месте у костра, но учитель когда-то напрочь запретил ему прогонять путников.

«Встречай их с распростертыми объятиями, но сердце свое держи на замке, – поучал его Акиев. – Внимательно наблюдай за ними, ибо если их коснулась порча богов хаоса, она сделает все, чтобы скрыться от твоего взора».

Зота послушался и тщательно следил за незнакомцами. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что порча их не тронула. Эти двое изможденных мужчин с усталыми глазами были единственными выжившими после нападения свирепых хазра на их деревню. Омерзительные козлоногие создания застали поселение беженцев врасплох, вмиг превратив его в пепелище.

Путники были родом из области Горгорры, у которой были религиозные и культурные связи с Ивгородом, и сейчас они двигались на север, надеясь оказаться в безопасности за стенами города. Несмотря на все ужасы, которые им пришлось пережить, отец и сын были исполнены надежд и полагали, что встреча с Зотой – доказательство того, что бог судьбы улыбается им. Они говорили о жизни, что ожидает их за стенами Ивгорода, монах же чувствовал себя жестоким, понимая, что эти двое, скорее всего, погибнут, не добравшись до города.

Готовясь ко сну, беженцы предложили Зоте остатки своих припасов в знак благодарности за то, что он разрешил им остаться у костра. Прежде чем отвергнуть этот дар, Зота вежливо изобразил желание принять его. На самом деле ему не хотелось иметь с беженцами ничего общего. Он научился не сближаться с теми, кого он встречал в Горгорре, так как не хотел, чтобы кто-либо стал помехой на его пути.

– Тогда мы воздадим богам дань в двойном размере, – мягко ответил отец. – Их милость привела нас к тебе, святой человек. В Горгорре нельзя доверять тому, что видишь…

Нет, хотел ответить ему Зота. В Горгорре нельзя доверять даже мне.

Впрочем, слова эти были справедливы по крайней мере в отношении окружавшего их леса. Зота вырос на рассказах о древних лесах Горгорры к югу от Ивгорода. Даже самые молодые деревья в них уже были стары на момент основания монашеского ордена. Ему всегда говорили, что именно здесь, в лесах, равновесие между тысячей и одним богом порядка и хаоса было непреложным, неизменным, вечным. И сейчас он размышлял о том, что сказали бы старшие монахи, если бы увидели, во что нынче превратились эти места.

Зота продолжил обход лагеря, повторяя мантру, что открывала его разум темноте окружающего леса, где его глаза уже ничего не видели. Он чувствовал, как там, во тьме, шевелилось нечто, обнаруженное им некоторое время назад. Медленно, но верно это нечто с каждым часом набирало силу и, казалось, приближалось к лагерю. Кожу покалывало от ощущения сотен вперившихся в него глаз невидимых наблюдателей, разглядывающих его со всех сторон. И что было хуже всего, ни один из лесных богов порядка не ответил на его молитву с просьбой указать источник этой враждебной силы. Боги были безразличны, безучастны… и не заслуживали доверия.

Странное отчуждение богов началось несколько недель назад, когда небесный огонь пронзил темноту над Ивгородом и упал где-то на юге королевства. После этого события боги хаоса и их демонические порождения заполонили леса, а разбойники и бандиты начали безнаказанно грабить обособленные деревушки Горгорры. Появление кометы объясняли десятками разных причин, ей давали множество имен, но все сходились в одном: комета – плохой знак и предвещает тяжелые времена. В горных лесах, на многие лиги распростершихся вокруг Зоты, тень этой кометы пролегла особенно глубоко. Впрочем, в обязанности Зоты не входило выяснять, что на самом деле означало падение кометы. Орден уже отправил одного из лучших монахов, которого Зота искренне уважал, изучить и расследовать все обстоятельства, связанные с небесным огнем.

Чем темнее становилось вокруг, тем большее беспокойство ощущал Зота. Прятавшаяся в лесах нечисть, казалось, играла с ним. Он провел пальцами по многочисленным знакам и словам, вырезанным на своем посохе. Символы змеились по дереву, покрывая оружие замысловатым узором; каждый из них служил напоминанием об усвоенных когда-то уроках. Зота повторял вырезанные на посохе слова в надежде обрести ясность и решимость. Но в памяти его вставали воспоминания об ошибках и неудачах, что преследовали его во время учебы у Акиева.

Он продолжал повторять уроки себе под нос, когда ветер внезапно стих до едва слышного шепота.

Где-то вдалеке раздался резкий треск наподобие того, что издает сухое бревно в костре; затем треск повторился – вновь и вновь. Поначалу эти странные звуки были редки и едва различимы, но их частота и громкость быстро нарастала, и теперь они уже раздавались со всех сторон. Звуки слились в оглушающий гул стучащих веток и трескающейся древесины, и Зота напряг глаза, вглядываясь в темноту. Он увидел, как ряды деревьев совсем рядом с полянкой задрожали, а затем внезапно взорвались, рассыпаясь в хворост. Эти взрывы волнами приближались к нему и спавшим у костра беженцам.

На самом краю лагеря взрывы прекратились. В лесу воцарилась мертвая тишина.

Непреклонный

Монах

Текст в формате PDF